Специально для своего рейда я купил проездной. На все виды транспорта, чтобы не вызвать у демона подозрений. Всего лишь пассажир, возвращающийся с работы. Что у меня в рюкзаке — другой вопрос.

Проехать мне нужно одну остановку.

На платформе уже скопились пенсионеры, парочка школьников и мутный тип, смахивающий на карманника. Мне до фонаря — денег я с собой не брал, а телефон упрятан на самое дно рюкзака.

Громыхая на стыках, из-за поворота выдвигается тупая морда трамвая. Это обтекаемый электрический ЕМ1, низкопольный и трехсекционный. В моем районе таких нет.

Захожу внутрь.

Отодвигаюсь подальше от карманника. И задумчиво наблюдаю за вечерними панорамами. Город расцветает на глазах. Загораются фонари, витрины и билборды, включаются оконные квадратики многоэтажек. Ну, как многоэтажек. Застройка тут допотопная, много дряхлеющих панелек и одноподъездных кубиков. Скверы, аллеи. Желтеющие кроны…

Трамвай сворачивает в частный сектор.

По обе стороны рельс тянутся особняки богатых москвичей, огороженные территории с видеонаблюдением, кованые чугунные заборы и кирпичные стены. Справа и слева — плотный поток машин.

Еще один поворот.

Остановка.

Я выхожу на тихой улочке, которая отображается на глобал-картах под названием «1-й тупик Белинского». Трамвай едет дальше по Кантемировской, а я углубляюсь в шуршащую ветром и палой листвой тьму. Проезд узкий, одностороннее движение. Мощеные тротуары, старые дома.

А вот и заброшенный особняк, цель моего рейда.

Замираю у раскидистого дуба, под которым притаилась деревянная лавочка. Отсюда открывается вид на заброшенный особняк, укрывшийся в недрах чахлого вишневого сада. Особняк трехэтажный, каменный, с черепичной крышей и сдвижными английскими окнами. С эркерами, застекленными балконами и мансардой. Крыльцо под жестяным навесом, успевшим покрыться пятнами ржавчины.

Одержимое здание.

Мне предстоит сразиться в этих стенах с гейстом — третьим рангом демонов по классификации ордена. Гейсты чрезвычайно опасны, ведь они наносят удары по самой реальности. Площадь атак ограничена самим домом, но и этого хватит, чтобы свести человека с ума.

Морально готовлюсь к трэшу.

Чтобы провести ритуал, мне надо разложить несколько предметов по периметру особняка, а затем проникнуть внутрь. В сердце свихнувшегося жилища.

Гейсты — существа капризные и совершенно неуправляемые. Возможности этого ранга весьма обширны — он может воздействовать не только на психику людей, но и манипулировать средой обитания. Типичные объекты вселения гейстов — заброшенные дома, трехкомнатные и четырехкомнатные квартиры, жилые комплексы, транспорт. В легковушку гейст не полезет — слишком мелко для него. А вот троллейбусы, трамваи, поезда — за милую душу. Если объект используется людьми, мирные граждане рассматриваются духом в качестве конкурентов. И эти конкуренты либо подстраиваются под изменившуюся среду обитания, либо выдавливаются всеми доступными способами. Известны случаи, когда целые семьи аристо отказывались съезжать с родовых земель, вступали в контакт со своими гейстами и достигали неких соглашений. Подобные истории заканчиваются печально — представители второго или третьего поколения пострадавших обязательно слетят с катушек и начнут творить всякую дичь.

На сей раз произошло вселение в заброшку.

Особняк Тарухановых, возведенный еще в середине прошлого века, был оставлен своими владельцами, по неведомым причинам перебравшимися на север континента. Тарухановы преуспевали, но затем их интересы пошли вразрез с интересами некоего клана. Род вырезали под корень. Особняк перешел в собственность муниципалитета, был выставлен на торги, но покупателей не нашлось. С тех пор здание ветшает и дряхлеет. В прошлом году соседи начали жаловаться на жуткий шум, звуки стройки и вой кошек, собирающихся со всей округи, чтобы устроить в окрестностях усадьбы коллективный концерт. Затем пропала парочка бомжей — этот факт власти проигнорировали. К ордену обратились после того, как у соседей, респектабельной купеческой семьи, сгинул ребенок. Девочка четырех лет. Чиновники всполошились, передали дело в полицию, но малышку так и не нашли. Тогда обратились к нам. Вызвали на объект бригаду экспертов, оценили мощь духа и сформировали техзадание. Территорию дома огородили красными ленточками.

Веет от этого места чем-то… недобрым.

Гейсты обожают дома, в которых поколениями жили аристо. В подобных локациях наблюдается особо плотная концентрация праны. Кроме того, демоны пробуют на вкус личные вещи, модифицируют реальность по своему усмотрению и получают удовольствие от происходящего.

Я должен изгнать беса, а заброшку оснастить защитными заклятьями. Точнее — вызвать заклинателя, коим оказалась Сандра. Учитель не интересуется результатами моей работы. Последствия будет оценивать муниципалитет.

Никаких развеиваний.

Это прописано в карточке задания.

Мы не стремимся к войне с духами, а сообщество гейстов чрезвычайно мстительно. Этот момент Сатин подчеркнул дважды. Видимо, опасается моей жесткой манеры ведения боя.

Что ж, пора начинать.

Я отлипаю от густой тени дуба и направляюсь к полуразрушенной ограде с монументальной аркой ворот. Арка кирпичная, ворота чугунные. Кованые, по большей части проржавевшие. Распахнутые настежь и заклиненные.

Переступаю через протянутую на уровне колен ленточку.

И оказываюсь на подъездной дорожке.

Тротуарная плитка местами вспучилась, через щели стыков пробиваются пучки травы и побеги молодого кустарника. А еще — мох. Неправильный мох. Ядовито-голубой, флюоресцирующий в темноте. Стволы отдельных деревьев тоже затянуло этой дрянью — почти до нижних веток.

Иду в сторону чернеющей островерхой громады.

Аккуратно огибаю светящиеся участки.

Дом никак не реагирует на приближающегося демонолога. Я специально приехал на трамвае и проделал остаток пути пешком, дабы не возмущать структуру пространства-времени. Гейсты мнительны, они ревностно следят за подступами к своим локациям. Сейчас дом присматривается ко мне, но еще не видит явной угрозы.

Сад, обступивший дорожку, кажется диким и запущенным.

На ходу снимаю рюкзак — старый, удобный. Без понтов и наворотов. Расстегиваю замок главного отделения, шарю рукой и достаю первый аргумент. Череп дохлой кошки. В штаб-квартире ордена такого добра навалом. Приблизившись к выросту крыльца, задираю голову. Надо мной нависают три яруса барских владений, они давят грузом эпох, бессмысленным размахом и упорным нежеланием умирать. До слуха доносятся звуки фортепиано. Возможно, показалось…

Укладываю череп кошки на нижнюю ступеньку.

Налетевший порыв ветра хлопает ставнями мансарды.

Случайность?

Не думаю.

Лезу за вторым артефактом. Выкрашенная зеленым хомячья лапка. Нет, не муляж. Некогда обладатель лапки бегал по клетке, прятал за щеками зерно и обнюхивал поилку. Жизнь — штука переменчивая.

Неспешно продвигаюсь к северо-западному углу особняка. Справа громоздятся бесформенные туши садовых растений. Секаторы давно не касались девственной плоти желтеющих кустов. Да и клумбы по левую руку в жутком состоянии. Всплески тьмы, свидетельствующие о власти бурьяна. Электричества давно нет, лампы фонарей разбиты вандалами. Освещать дорогу приходится фонариком смартфона.

Хомячью лапку запихиваю в водосток.

Иду дальше.

Осталось две точки, но тревожность нарастает. В доме раздаются скрипы, вздохи. Что-то гудит, в оконных проемах мелькают неуловимые тени. Гейст не понимает, что я делаю, но мое присутствие нравится ему всё меньше и меньше.

Достаю из рюкзака соль, перемешанную с известью. Всё это упрятано в жестяной цилиндрик, некогда служивший вместилищем для таблеток. Обогнув дом, упираюсь в систему террас, на которых в незапамятные времена давались летние балы. Сейчас террасы растрескались, ступени начали крошиться, в углах поселилось нечто вонючее и бесформенное.

Приближаюсь к северо-восточному углу.